Я впускала в свой теплый дом обездоленых и забытых,
Боль смывала с их пыльных ног, угощала их курагой,
Круглосуточно дверь моя была настеж для них открыта,
И очаг был всегда горяч разожженный моей душой.
Они пили зеленый чай, ели розовое варенье,
Я играла сонаты им и молилась за их печаль.
А потом они мой фарфор разбивали с остервененьем,
Заливали водой очаг и царапали мой рояль.
Я золу собирала и
Вытирала за ними лужи,
Силясь скрытый мотив понять, обьясненье себе ища.
Не найдя оправданья им, я не верила больше в дружбу,
И не видела смысл служить, и не чувствовала сил прощать.
И решила, что я гостей принимать у себя не буду,
Плотно двери запру и впредь не займу своего огня.
Но тогда мне напомнил Бог, как Он в сердце впустил Иуду,
И тогда Он напомнил мне, как Он в небо впустил меня.
Может быть разоренный дом, это нищенство не случайны,
Может быть они мне нужны, чтобы немощь свою понять,
Чтобы слабость свою признать, разгадать оправданья тайну,
Может быть это нужно нам, чтоб усилилась благодать.
Маргарита Коломийцева
